Три страны света - Страница 74

Скучно!

За стенами громадных зданий не слышит и не замечает озабоченный горожанин суровых порывов осеннего ветра… Зато ничего, кроме них, не слышит несколько месяцев сряду деревенский житель… Нестерпимое уныние охватывает его душу… Куда идти? что делать? как убить длинный вечер? как убить целый ряд длинных вечеров?..

В такие-то вечера, томительные, ненужные, свободно разыгрывается праздное воображение, родятся на свет и плодятся нелепые сказки, фантастические ужасы; дикое суеверие туманит светлую голову, и вера в чудесное выкупает недостаток действительного движения в окружающем. Тускло светит нагорелая свеча; старушка в очках оракулом сидит на первом месте; ветер шумит, – и под его однообразные звуки чудовищная фантасмагория кажется сбыточным делом… Карты, бобы, растопленный свинец и всякие гаданья получают свою законную силу. Человек порядочный, загнанный в глушь, спивается с кругу… В такие-то вечера в ленивые, утомленные однообразным бездействием головы заходят странные причуды, эксцентрические выходки…

Ветер шумит и гудит вокруг; огромного старого дома на краю деревни, стучит и скрипит ставнями, хлопает воротами. Убаюканный его унылыми звуками, сладко спит в прихожей мальчик лет четырнадцати, в суконном казакине с красными нашивками на груди, – сладко спит, прислонив руки к столу и положив на них голову.

В столовой тускло горит свеча на круглом столе перед диваном; на диване лежит старичок. Его волосы седы; маленькое, сморщенное лицо болезненно; в некрупных заостренных чертах его заметны хитрость и пресыщение, утомленье жизнью. Глаза его закрыты: он тоже спит. Вдруг ветер завыл сильнее, громче застучал ставнями; старичок проснулся. Он вздрогнул, осмотрелся и закричал:

– Мальчик!

Ему отвечает тихое, мерное храпенье.

– Мальчик! – кричит старичок громче.

Является мальчик. Свет режет его сонные глаза, и он щурится.

– Ты не спал? – спрашивает иронически старичок.

– Не спал-с.

– Так… а как думаешь, который теперь час?

– Не знаю-с.

– Не знаю! вот новость сказал: не знаю! А ты подумай.

Мальчик думает.

– Ну?

Мальчик продолжает думать.

– Говори же.

– Не знаю.

– Вот, ничего не знаешь! ступай посмотри!

Мальчик уходит в дверь направо, возвращается и докладывает:

– Шесть часов без четверти.

– Полно, так ли?

– Так-с.

Молчание.

– Ты ничего не видишь? – спрашивает старичок.

– Ничего-с.

– Посмотри-ка хорошенько.

Мальчик внимательно осматривается кругом.

– Ничего, все как следует, – отвечает он.

– Все как следует? полно, все ли? посмотри еще.

Мальчик осматривается и повторяет:

– Все-с.

– Ты слеп?

– Нет-с, вижу.

– Что же ты видишь?

– Да все-с.

– А что? ну, говори, что?

– Стол, диван… стулья… свечку… гитару.

– Больше ничего?

– Нет-с, стены вижу, вас вижу… потолок вижу.

– А еще?

– Ничего, – отвечает мальчик.

– И все в порядке?

– Все-с.

– А вот не все!

– Что же-с? – робко спрашивает мальчик.

– Ну, посмотри хорошенько, так и увидишь.

Мальчик в недоумении осматривается в третий раз и тоскливым голосом отвечает:

– Ничего-с, все как следует.

– Решительно все?

– Все-с.

– Ну, посмотри еще!

Мальчик осматривается с мучительным беспокойством. Старичок устремляет на него вопросительный взгляд. Но мальчик молчит.

– Так ничего не видишь?

– Ничего-с.

Старичок приподнимается, указывает на нагорелую свечу и говорит:

– Это что такое?

– Ах! – вскрикивает сконфуженный мальчик и спешит снять со свечи.

– О чем ты думаешь? где у тебя глаза? – говорит старичок. – Скоро ли из тебя выйдет человек?

Мальчик молча удаляется к двери и по дороге роняет маленький ключ… Не заметив этого, он уходит в прихожую, а старичок на цыпочках подбирается к ключу, прячет его в карман, так же тихо возвращается и ложится.

– Мальчик!

Является мальчик.

– Подай пороху.

Мальчик уходит в сени, где помещается шкаф с ружейными принадлежностями, но через минуту возвращается и начинает шарить в прихожей.

– Что ж пороху? – кричит старичок.

– Сейчас!

И мальчик опять идет в сени, возвращается и начинает шарить.

– Ну?

– Да не знаю, сударь, ключ от шкафа куда-то затерялся, – отвечает смущенным голосом мальчик, – сходить разве, не у Татьяны ли?

– Ну, сходи.

Мальчик ушел и не является десять минут. Наконец дверь в прихожей скрипнула.

– Мальчик! – кричит старичок.

Является мальчик; лицо его выражает сильное беспокойство.

– Что ж, взял ключ у Татьяны?

– Да она говорит, что у нее нет.

– Ну, так где же он?

– Не знаю, сударь… он все у меня был.

– Где?

– Вот здесь, на поясе… как вы изволили приказывать.

– Так ты, видно, потерял его?

– Нет-с… как можно! Я его крепко привязал.

– Крепко?

– Крепко-с… Сходить разве к матушке… не оставил ли я его там, как переодевался?

– Сходи.

Мальчик опять ушел и воротился через четверть часа. Он тяжело дышал. Беспокойство в лице его увеличилось.

– Ну, принес пороху?

– Да никак, сударь, ключа не могу найти, – отвечает отчаянным голосом мальчик.

– Ключа не можешь найти… а?

– Не могу-с.

– Я кому отдал ключ? – спрашивает старичок.

– Мне-с, – робко отвечает мальчик.

– Я тебе что приказывал?

Мальчик молчит.

– Ну, говори, что я тебе приказывал?

Молчание.

– У тебя есть язык?

– Есть.

– Лжешь – нет. У тебя нет языка… а?

– Есть.

– Что ж ты молчишь?

Мальчик продолжал молчать,

– Говори же! Я тебе приказывал ключ от пороху носить на поясе, никому не давать и беречь пуще глазу… так?